Старт работ по демонтажу Ховринской больницы, оценённому почти в миллиард рублей, совпало с новостью о разработке проекта реконструкции Московского дворца молодёжи. Почему одни легендарные здания столицы сносят ради участка под застройку, а другие успешно перестраивают или реставрируют, объяснил директор «НДВ-Девелопмент» Андрей Стригалёв. По мнению эксперта, реконструкция намного выгоднее сноса, но реконструировать в Москве уже практически нечего – подавляющее большинство бывших производственных и административных зданий остаётся только уничтожить.
В структуре себестоимости строительства возведение самого здания («коробки») составляет около 50%, ещё 25-30% уходит на приобретение в собственность или аренду земельного участка и 20-25% – на подключение к городским коммуникациям. Если себестоимость строительства 1 квадратного метра здания жилого комплекса бизнес-класса в Москве обойдётся в среднем в 60 тысяч рублей, то реконструкция стоит примерно вдвое дешевле.
Лофты, то есть жильё в переоборудованных производственных зданиях, необыкновенно выгодно для столичных застройщиков, – комментирует Андрей Стригалёв, директор «НДВ-Девелопмент». – При реконструкции бывших цехов под апартаменты или офисы помимо экономии на строительстве «коробки», есть ведь и экономия на работах по сносу. Не говоря уже о том, что конструктив таких зданий по качеству и архитектурным решениям даст фору современным монолитным постройкам бизнес-класса. Дореволюционные и ранние советские фабрики и заводы строили не только с расчётом выдерживать многотонное оборудование, но и с большим запасом прочности, поэтому эти здания очень долговечны. Не говоря уже о потолках до пяти метров и более, а также крайне привлекательных локациях, которые они занимают, зачастую в пределах ТТК, а иногда и Садового.
На другой статье расходов застройщика, подведении инженерных сетей, также можно сэкономить. Заводские и фабричные корпуса обеспечивались не просто электро- и водоснабжением и канализацией, но именно коммуникациями в промышленных масштабах.
Как правило, электрических мощностей, которые заводили на фабрики, было достаточно не только для питания самого производства, но и для нескольких окрестных многоквартирных домов, – добавляет эксперт. – Готовые коммуникации – ещё один плюс в пользу реконструкции, а не сноса.
Несмотря на немалое количество промзон в Москве, определённых под редевелопмент, на их территориях практически нет построек, представляющих интерес для реконструкции. На таких стартовых площадках для будущего жилого строительства и реновации обычно остаются административные здания с непрактичными планировками коридорно-кабинетного типа.
Износ этих построек уже намного серьёзнее, чем у фабрик рубежа веков, – объясняет Стригалёв. – Но даже если их восстановить, апартаменты, жильё или хотя бы современные офисы организовать внутри будет невозможно. Такая же ситуация с легендарной Ховринкой – устаревшая конструкция, не представляющая исторической ценности, непригодные для жилья или апартаментов планировки, частично затопленный цоколь, местами разрушенный каркас… В итоге ремонту постройка всё равно не подлежит, а достаточно привлекательный участок, который она занимает, удорожается на стоимость сноса – почти на миллиард рублей.
Помимо исторических особняков в центре, которым реконструкция может подарить вторую жизнь в качестве клубного дома или апарт-отеля, у столичных девелоперов остались виды на единицы крупных производственных кластеров. Но по мнению Андрея Стригалёва, становиться лофтами они не торопятся.
Из тех памятников фабричного зодчества, что ещё сохранились в Москве в первозданном виде, на ум приходят четыре, три из которых ещё функционируют: это фабрика имени Семашко, заводы «Водоприбор» и «Кристалл». Четвёртый – это историческое здание Электрозавода. Сейчас производства там нет, прямого назначения оно не выполняет, частично сдаётся в аренду под офисы, но лофтом это пока назвать никак нельзя. Вероятно, девелопмент доберётся когда-то и до этих зданий, но таких проектов реконструкции как «Арма», «Красная Роза», «Луч», «Большевик» и тем более «Красный Октябрь», москвичи уже не увидят, – резюмирует эксперт.